“Они создают пустыню и называют ее миром”. Эта фраза из “Агриколы” Тацита часто цитируется, и хотя немногие политические лидеры читали труд римского историка, многие применяют тот же принцип в своей политике. Во всем мире, от Сирии до Нагорного Карабаха и Газы, лидеры прибегают к массовым злоупотреблениям, чтобы навязать мир. В частности, они принуждали или собирались принудить непокорное население покинуть свои земли, чтобы подавить вооруженное сопротивление и ликвидировать базу социальной поддержки, которой пользуются повстанцы. Такие действия могут рассматриваться, как ни странно, как форма управления конфликтом, несмотря на их жестокость и тот факт, что они могут быть связаны с этническими чистками или геноцидом.
В Сирии в период с 2016 по 2018 год режим президента Башара Асада переселил около 200 000 человек из районов, ранее находившихся под контролем оппозиции. Аналогичным образом, в сентябре 2023 года более 100 000 этнических армян были насильственно вытеснены Азербайджаном из Нагорного Карабаха, что повторяет многочисленные перемещения в Сирии. Израильские чиновники, как нынешние, так и бывшие, также лоббировали или поощряли аналогичный подход в Газе после атак ХАМАС 7 октября, чтобы предотвратить возрождение там вооруженного сопротивления.
Последствия изгнания населения с исконных земель выходят за рамки гуманитарных или моральных последствий такого поведения. Оно также бросает вызов западной либеральной модели миростроительства, получившей широкое распространение в 1990-е годы. Эта модель подчеркивает уважение к правам, разнообразию, консенсусу и компромиссу через диалог, в то время как авторитарные механизмы урегулирования конфликтов поощряют нелиберальные, часто репрессивные и насильственные методы восстановления спокойствия, фактически превращая их в механизмы разрешения конфликтов.
Последствий этого много. Неспособность либеральных западных государств сдержать или предотвратить авторитарные режимы от управления конфликтами с помощью насилия и репрессий только подтолкнет страны к повторению подобной практики, когда это им выгодно, делая стратегию “нет народа – нет восстания” более привлекательной. Последующий ущерб, нанесенный демократическим и гуманитарным ценностям, которые либеральные страны стремятся превратить в основу международной системы, может подорвать перспективы основанного на правилах глобального порядка, опирающегося на международное право.
Перевод статьи Фонда Карнеги (признано иностранным агентом) Арменак Токмаджян
Оглавлениение
ПРОВЕРЕННЫЙ АВТОРИТАРНЫЙ ПОДХОД
Поведение режима Асада в Сирии, режима президента Азербайджана Ильхама Алиева в Нагорном Карабахе и израильского правительства в секторе Газа вызвало отпор со стороны многих представителей либерально-демократического Запада. Это неудивительно, поскольку их методы, как правило, рассматривают ликвидацию как эффективную основу для урегулирования конфликтов. Принудительное перемещение населения, которое все трое осуществили или собираются осуществить, запрещено международным гуманитарным правом и может быть квалифицировано как военное преступление и преступление против человечности.
Авторитарные режимы считают либеральные методы разрешения конфликтов не только неэффективными, но и потенциальными угрозами безопасности, поскольку они могут угрожать стабильности их правящих систем. Именно поэтому Сирия и Азербайджан являются примерами государств, которые концептуализировали передачу населения (комбатантов и некомбатантов) как способ управления конфликтом. Основной целью их режимов было скорее избавиться, чем примириться, с обществами, порождающими сопротивление против их правления. Израиль несколько отличается. Он имеет более высокие показатели по индексу демократии, однако открытые дискуссии в стране о высылке палестинцев из Газы в качестве способа предотвращения возрождения вооруженной оппозиции напоминают рассуждения в Сирии и Азербайджане.
СИРИЯ: ДЕПОПУЛЯЦИЯ И МИР
Около 12,1 миллиона человек стали вынужденными переселенцами в результате сирийского конфликта, в том числе 200 000 человек были систематически перемещены режимом при поддержке России в 2016-2018 годах на северо-запад Сирии, в основном в провинцию Идлиб. Это стало заключительным этапом процесса, включавшего осады, голод, политизацию помощи и злоупотребление механизмами ее предоставления, а также демонизацию и делегитимацию недовольства оппозиции.
Насильственное перемещение на северо-запад было одним из “вариантов”, предложенных режимом жителям примерно двух десятков осажденных районов. Другим вариантом было возвращение в “объятия родины” (аль-‘awde ila hudn al-watan), что предполагало прохождение процедуры оформления под надзором печально известных служб безопасности режима. Некоторые рискнули, но около 200 000 предпочли уехать. Процесс был бесчеловечным, но изгнание сыграло решающую роль в прекращении восстания в этих районах, в основном вокруг Дамаска, что укрепило власть Асада.
Режим стремился вытеснить повстанцев и их базу поддержки (аль-хадин аль-иджтимааийе) из местного общества, положив конец любой возможности возрождения оппозиции. Что представляла собой эта база поддержки, не было определено точно. Генерал-майор из Четвертой бронетанковой дивизии считал эту базу консервативной с сектантскими тенденциями и описывал ее членов как людей с ошибочными убеждениями в отношении режима, которые, однако, оставались убежденными в правильности своих убеждений. Три высокопоставленных офицера режима считали сосуществование с этой социальной базой невозможным, поскольку база стремилась к устранению режима.2 Другой военный чиновник считал эту часть населения “бомбой замедленного действия”, которая может возродить сопротивление в будущем. В районах, контролируемых режимом после изгнания местного населения, спустя пять лет не наблюдается признаков восстания. Напротив, в Дараа, где сирийская армия не смогла вытеснить повстанцев и их сторонников, контроль правительства остается слабым.
Успех демографической инженерии режима зависел также от факторов, находящихся вне его контроля. Военная поддержка России с 2015 года, а также согласие Запада и арабских стран с тем, что Асад останется, обеспечили геополитический климат, способствующий депопуляции населения, не предвидя серьезных последствий. Сдвиг в балансе сил нанес существенный удар по женевскому мирному процессу, в котором доминировали западные страны. В январе 2017 года Россия, Турция и Иран создали Астанинский трек, который со временем стал основным процессом урегулирования сирийского конфликта.
Еще одним фактором, позволяющим режиму заниматься насильственным перемещением населения, было наличие неподконтрольной территории, на которую он мог бы отправлять людей. Северо-запад Сирии, в частности провинция Идлиб, контролировалась оппозиционными группировками и стала удобным пунктом назначения. Это также способствовало реализации местных и региональных программ: в то время как сирийская оппозиция и ее социальная база представляли угрозу для Асада, они стали политическим, демографическим и военным ресурсом для туркоман, которая доминировала на северо-западе.
АРМЯНЕ НАГОРНОГО КАРАБАХА
На юге Кавказа, в регионе, имеющем важные связи с Левантом, Азербайджан начал военную операцию в Нагорном Карабахе в сентябре 2023 года, в результате которой большинство армян этого района были насильственно выселены. Карабах – это район с армянским большинством, который отделился от Азербайджана в 1990-х годах и с помощью Армении захватил соседние азербайджанские земли, в результате чего около 600 000 человек были вынуждены покинуть свои дома. В ноябре 2020 года Азербайджан вернул себе большую часть утраченных территорий при значительной поддержке Турции и Израиля.
Как только война закончилась, российские миротворцы были направлены для защиты того, что осталось от изолированного анклава. Однако после вторжения на Украину мощь России ослабла, а азербайджанское присутствие вокруг анклава усилилось. Начиная с декабря 2022 года Баку ввел блокаду, прекратив связь с внешним миром и поставки предметов первой необходимости, таких как газ, электричество и детские смеси, а также политизировав помощь. Хотя гуманитарная ситуация в Карабахе не достигла такого уровня, как, например, в сирийской Мадайе, где голод был широко распространен среди 40 000 жителей и десятки людей умерли от голода и недоедания, тактика была схожа с тем, что в Сирии помнят как кампанию “голод до покорности”.
После наступления в сентябре 2023 года Азербайджан предложил армянам амнистию, гражданство и интеграцию в “свободное общество” Азербайджана. Однако в течение нескольких дней почти никто из армян не пожелал остаться в Карабахе. Как и в Сирии, ничто не побуждало их остаться, ни жизнеспособный механизм примирения, ни независимая судебная система. Вместо этого люди вспоминали о многолетней культурной войне Азербайджана против местного армянского наследия и о чудовищных нарушениях прав человека, причем не только в отношении армян, но и азербайджанских диссидентов и оппозиционных деятелей, враждебно настроенных к наследственной диктатуре Алиева.
Хотя внутреннее устройство режима Алиева остается неизвестным, есть признаки того, что его политика в отношении карабахских армян имела под собой основания, аналогичные тем, что были у режима Асада в Сирии. Одним из них был отказ Баку предоставить карабахским армянам гарантии безопасности, автономию или даже выборное местное правительство. Это было примечательно, учитывая, что Карабах был автономией даже в советское время.
Еще одним показательным моментом стало время наступления Азербайджана. Оно произошло на фоне мирных переговоров между Азербайджаном и Арменией, поддерживаемых США и Европейским союзом (ЕС), и несмотря на готовность карабахских армян обсуждать интеграцию с Баку. Прибегнуть к военным действиям, которые Соединенные Штаты и ЕС считают красной чертой, подорвало переговоры и “неоднократные заверения Баку воздержаться от применения силы”. Для режима Алиева это была историческая возможность покончить с армянским присутствием в Карабахе, а вместе с ним и с любыми шансами на вызов в будущем.
Как и в Сирии, Азербайджану помогла благоприятная геополитическая ситуация и территория, на которую можно было изгнать армян. После войны 2020 года статус Азербайджана вырос как богатой нефтью и газом страны, занимающей выгодное положение в коридоре Центральная Азия – Европа, граничащей с Россией и Ираном, имеющей военные союзы с Турцией и Израилем и наладившей экономические связи с Европейским союзом. Кроме того, из-за конфликта на Украине Россия, традиционный региональный гегемон, была занята другим. По мере того как Армения сближалась с Западом, Россия склонялась в сторону Баку, превращаясь, по словам одного обозревателя, “из покровителя в партнера по нелиберальному порядку”. Именно поэтому, когда в сентябре 2023 года произошел теракт, российские миротворцы не вмешались. Не вмешалась и Армения, заслужив похвалу Алиева. Вместо этого Ереван стал принимать караваны бегущих армян.
ИЗРАИЛЬ И МЕЧТА О ГАЗЕ БЕЗ ПАЛЕСТИНЦЕВ
По мере продолжения войны в Газе в последние месяцы многие израильские чиновники или представители отстаивают идею о том, что безопасность Израиля может быть гарантирована только путем изгнания палестинцев с этой территории. Учитывая демографическую ситуацию с еврейским и палестинским населением между Средиземным морем и рекой Иордан, причем последнее, скорее всего, будет преобладать, вопрос о вытеснении палестинцев волнует весь политический спектр Израиля. Действительно, в первые недели конфликта премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, по сообщениям, пытался заручиться поддержкой Европы, чтобы оказать давление на Египет, заставив его принять палестинцев из Газы, “по крайней мере, на время конфликта”. По мнению некоторых наблюдателей, эта оговорка была неискренней, поскольку маловероятно, что Израиль, даже если бы он мог, когда-нибудь разрешил бы им вернуться.
Среди самых ярых сторонников такого подхода – министр финансов Израиля Бецалель Смотрич, который также играет ведущую роль в управлении Западным берегом. В 2017 году он опубликовал свой “решительный план” по “прекращению конфликта и установлению реального мира”. Смотрич предложил поэтапный подход: расширение поселений для сдерживания создания палестинского государства, предложение интеграции для палестинцев, отказавшихся от своих национальных устремлений, облегчение эмиграции для остальных и противостояние тем, кто продолжает воевать. Когда началась война в Газе, он поддержал “добровольную миграцию” палестинцев Газы.
Он был не одинок. Депутаты Кнессета Данни Данон и Рам Бен-Барак в статье, опубликованной в Wall Street Journal, призвали страны принять беженцев из Газы, “которые выразили желание” переселиться, полностью упустив при этом роль Израиля в том, что Газа стала практически непригодной для жизни. Аналогичным образом Министерство разведки Израиля опубликовало программный документ после терактов 7 октября, в котором предлагался вариант изгнания населения Газы на Синай. В документе предупреждалось, что поколение, выросшее под властью ХАМАС и столкнувшееся с израильской оккупацией, может возродить организацию и потенциально разжечь экстремизм.
Министерство разведки, как сообщается, не имеет права принимать решения, а Нетаньяху отрицает, что Израиль стремится изгнать население Газы. Однако, поскольку путь передачи палестинцев связан в основном с правыми националистическими религиозными партиями Израиля, на которые Нетаньяху опирается, чтобы остаться у власти, он избегает выступать против них. Более того, отказ Нетаньяху от вывода израильских войск из Газы в 2005 году, равно как и его неоднократные призывы аннексировать Западный берег, позволяют предположить, что он не будет недоволен перемещением палестинцев из этих районов, несмотря на его отрицания, поскольку это будет способствовать реализации его заявленной политической программы.
Дебаты в Израиле по поводу перемещения палестинцев повторяют аргументацию, использовавшуюся в Сирии и Нагорном Карабахе: очистить землю от общества, которое может вызвать сопротивление. В Газе этого еще не произошло. У израильтян также нет территории, на которую они могли бы отправить палестинцев Газы. Главными препятствиями являются Египет, который выступает против любого перемещения палестинцев на Синай, и Соединенные Штаты, которые отказываются одобрить такой шаг.
В отсутствие возможности трансфера Израиль принял альтернативную стратегию, чтобы лишить ХАМАС социальной базы. Это можно назвать “домицидом” – массовым разрушением жилых домов, чтобы сделать Газу непригодной для жизни. Спутниковый анализ, опубликованный Wall Street Journal и Economist, показывает огромные разрушения на территории, где к декабрю 2023 года будет повреждено почти 70 процентов из 439 000 домов и около половины зданий. Многим жителям Газы некуда будет возвращаться, а Израиль, скорее всего, будет контролировать и, возможно, ограничивать финансовые и логистические аспекты восстановления. Это может заставить население постепенно покидать Газу, когда это будет возможно, лишая ХАМАС защитной оболочки сплоченного общества, в котором можно действовать.
ЛИБЕРАЛЬНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Вытеснение людей с их земель – это человеческая трагедия. Однако как способ урегулирования конфликтов оно имеет более широкие последствия, особенно в плане подрыва либеральных подходов к миростроительству, компоненты которых укоренились – по крайней мере, в теории – в западных концепциях демократии, прав человека, диалога и международного порядка, основанного на правилах. Это особенно актуально, учитывая, что влиятельные страны, среди которых выделяются Китай и Россия, выступают против концепций либерального интернационализма.
Во-первых, преобладание нелиберального подхода усиливает тенденцию, которая набирает силу в последнее десятилетие. Исторически насилие было более вероятным фактором, определяющим исход конфликтов, чем любое стремление к заключению мирных соглашений на основе консенсуса. В редкие периоды 1990-х годов в таких странах, как Босния, Южная Африка, Филиппины, Мозамбик и других, происходили переговоры по урегулированию конфликтов, часто при международной поддержке. Однако к концу первого десятилетия нового века эта тенденция изменилась на противоположную, что говорит о том, что страны, возможно, начали терять уверенность в жизнеспособности урегулирования путем переговоров. В свете этого все больше стран могут попытаться разрешить конфликты с помощью насилия, что может усилить глобальную нестабильность.
Второе опасное последствие нелиберального подхода заключается в том, что успешные авторитарные тактики создают прецеденты для других. Поскольку авторитарные режимы учатся друг у друга, они оказываются в более выгодном положении для институционализации глобальной системы, которая стоит на пути порядка, основанного на правилах. Например, Джамиль аль-Хасан, печально известный бывший глава разведывательного управления ВВС Сирии, признался, что брал на заметку то, как Китай подавлял протесты студентов на Тяньаньмэнь в 1989 году. Он указал, что Сирия должна была действовать аналогичным образом с протестующими в 2011 году. Эти наблюдения наверняка попали в его доклады сирийскому руководству во время восстания.
Другой пример – Израиль. В ответ на теракты 7 октября ведущие парламентарии Израиля одобрили нелиберальный подход. Бывший министр обороны Авигдор Либерман высоко оценил успехи Азербайджана в Карабахе. Он сказал, что, несмотря на “давление со стороны Брюсселя, ЕС и Запада, [Азербайджан] блестяще завершил [конфликт]. Я надеюсь, что мы сможем сделать то же самое”. Литература, посвященная авторитарному управлению конфликтами, показывает, что демократические страны иногда также используют нелиберальные методы управления конфликтами, и уничтожение Израилем сектора Газа доказывает это.
Третьим следствием нелиберального подхода является то, что он часто подчеркивает неспособность западных стран защитить свои либеральные интернационалистские принципы, что только еще больше дискредитирует устойчивость либеральных механизмов разрешения конфликтов и основанного на правилах международного порядка. В сирийском, азербайджанском и израильском случаях Запад своей робкой реакцией не смог сдержать, а тем более предотвратить авторитарную политику. Это укрепило впечатление, что возмущение Запада обычно не имеет серьезных последствий.
Сирия, Турция, Иран и Россия – все они отражают различные оттенки авторитаризма – смогли подорвать либеральный процесс мирного строительства в Сирии, заменив его Астаной. Алиев приступил к военному решению проблемы Нагорного Карабаха в сентябре 2023 года, несмотря на переговоры, проводимые под эгидой США и ЕС. А война Израиля в Газе показала, что когда Запад сам расколот, либеральные ценности становятся жертвой. Разногласия на Западе по поводу того, как Израиль должен реагировать на 7 октября, и поддержка США продолжения израильских военных операций в Газе позволили израильтянам опустошить эту территорию и даже рассмотреть возможность этнической чистки ее населения, причем без особых негативных последствий.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Успех авторитарных практик управления конфликтами свидетельствует о более широких изменениях в международном порядке, в котором доминирует Запад. Западные державы, особенно ЕС, сталкиваются с вызовом своему влиянию со стороны развивающихся держав, включая напористые авторитарные государства. Теперь эти государства объединяют свои усилия, чтобы подорвать господство Запада. Двум относительно небольшим авторитарным режимам – в Азербайджане и Сирии – удалось бросить вызов мирным инициативам Запада при поддержке других автократий,
Турции и России. Аналогичным образом, роль Китая в содействии примирению между авторитарным Ираном и Саудовской Аравией в марте 2023 года ознаменовала собой отход от прошлого.
Крупнейшие западные государства продолжают оставаться ключевыми игроками в мировой политике. Соединенные Штаты остаются сильнейшей военной державой мира, а экономики США и ЕС по-прежнему являются крупнейшими в мире. Однако растущие вызовы созданному ими международному порядку заставили задуматься о том, как разрешить конфликты: стали ли 1990-е годы поворотным пунктом в урегулировании конфликтов или это лишь краткий перерыв в длительном периоде, когда решающим фактором их прекращения было насилие, а не консенсусные соглашения? Дальнейшая траектория будет зависеть от решимости Запада реализовать и даже обеспечить соблюдение своих нормативных принципов перед лицом игроков, стремящихся уменьшить его влияние на международной арене.
