Когда кто-то говорит о “банановой республике”, он имеет в виду маленькую, бедную, политически нестабильную страну, которая слаба из-за чрезмерной зависимости от одной культуры и иностранного финансирования.
Этот термин возник как способ описать опыт многих стран Центральной Америки, в экономике и политике которых на рубеже XX века доминировали американские экспортеры бананов.
После обыска, проведенного ФБР в августе 2022 года в резиденции бывшего президента Дональда Трампа, некоторые республиканцы сравнили США с банановой республикой. А после нападения на Капитолий США 6 января 2021 года всплеск твитов сделал то же самое.
Политическая нестабильность в США имеет мало общего с фруктами. Так почему же этот термин используется?
Перевод статьи Мэтью Уилсон
Оглавлениение
Подрыв демократии для обеспечения денежного потока
В 1880-х годах Бостонская фруктовая компания, которая позже стала United Fruit Company, а затем Chiquita, начала импортировать бананы с Ямайки и развернула успешную кампанию по их популяризации в США.
По мере роста спроса на бананы крупные компании заключали сделки с правительствами стран Центральной Америки о финансировании инфраструктурных проектов в обмен на землю и политику, которая позволила бы им расширить производство.
Сельхозпроизводители часто полагались на авторитарное правление, чтобы защитить земельные концессии и подавить рабочие волнения, которые могли бы снизить их прибыль. Иногда они активно подрывали демократию, чтобы восстановить свое влияние. Например, компания Cuyamel Fruit Company поддержала переворот в Гондурасе в 1911 году, в результате которого президент страны был заменен на человека, более близкого к интересам США.
Другой известный пример – организованный ЦРУ в 1954 году заговор против президента Гватемалы Хакобо Арбенса от имени United Fruit Company. Этот переворот положил конец первому настоящему периоду демократии, который знала Гватемала.
Тесная связь между экспортерами бананов и репрессивными и коррумпированными лидерами в конечном итоге подорвала развитие региона, усугубила неравенство и оставила страны Центральной Америки слабыми и неуправляемыми.
Гиперболическая риторика?
Откликаясь на события, развернувшиеся перед и во время нападения на Капитолий 6 января, действующие и бывшие представители власти отметили, что они напоминают нестабильность банановых республик, известных тем, что игнорируют результаты выборов и отменяют их с помощью переворотов – именно это произошло в Коста-Рике в 1917 году.
Когда американские политики и политические комментаторы используют этот термин, они часто пытаются вызвать в воображении образы коррупции, репрессий и неспособности остановить чрезмерное влияние исполнительной власти. Они приравнивают правительственных чиновников к диктаторам-потрошителям при поддержке иностранных интересов, которые безнаказанно управляли силой и преследовали своих оппонентов.
Ряд политиков-республиканцев использовали этот термин в ответ на рейд ФБР в резиденцию Трампа Мар-а-Лаго.
Но сравнение не совсем уместно. Действительно, в странах с сильным руководством и слабой судебной системой уходящие лидеры чаще становятся объектом расследования и наказания со стороны своих политических оппонентов.
Тем не менее, привлечение выборных должностных лиц к ответственности за свои действия и недопущение того, чтобы кто-то стоял выше закона, на самом деле характерно для здоровой демократии.